Знание иностранного языка скорее напоминает не расчет в продовольственном магазине, а занятия виндсерфингом на бушующих волнах всемирного океана. Хотите укротить стихию? Будьте настойчивы.
История
Древняя дипломатичность
Переводчики (толмачи) были известны еще с древних времен: взять хотя бы Ветхий Завет, в котором упоминаются таковые — по совместительству советники при правителях. Без знания языка нет договора, нет доверия, нет нужного хода истории. Поэтому издревле эту должность занимали только истинно доверенные лица, с развитым умом и логикой: способность быстро реагировать на сложности перевода и, верно их интерпретируя, доносить до слушающих — здесь необходима.
Цари-пленники
Часто толмачами выбирали взятых в плен царей других государств, членов их семей, просто приближенных — достаточно образованных, чтобы понять, как вести себя в сложной политической ситуации межнационального диалога или конфликта. Эти люди изучали язык практически по принципу погружения в языковую среду. К плененным переводчикам это имело прямое отношение: быстрое стрессовое изменение среды обитания и последующее длительное пребывание в ней давало максимальный эффект. Даже спустя короткое время эти люди прекрасно изъяснялись на языке аборигенов и отлично ориентировались в специфике перевода именно с местного языка.
Книжники
В Средние века вошло в обиход обращение к истокам, к первоначальному образцу — к периоду наивысшего рассвета науки и культуры. За основу была взята античность с ее совершенством форм в архитектуре, достижениями в математике и изысканностью культуры речи и литературы. Сначала это было нужно схоластам для верного истолкования Писания и Талмуда, затем, в эпоху Просвещения — для чтения античной литературы. Естественно, что в подражание образцу было принято изучать языки Древнего мира: в Европе наибольшее распространение получили латынь и греческий, реже встречались санскрит и арамейский языки. Погружение в языковую среду в этом случае оказалось невозможным, и был сделан упор на грамматику.
Вроде бы единство
В XVIII–XIX вв. возникла иллюзия универсальности языка. Это было обусловлено абсолютизацией особенностей европейской истории. Благодаря идеям Просвещения, утверждаются обобщенные ценности — скорее, объединяющие, чем разделяющие. В этих условиях появилась необходимость знать иностранные языки для ведения дел и коммуникаций в объединяющемся обществе — и в то же время сохранять самобытность родного языка. Франция первая почувствовала это — и хорошо известно, что именно французы, как никакая другая нация (хотя к ним в этом близки испанцы и итальянцы) борются за сохранение своего языка и его эстетики.
Впрочем, они до сих пор борются и против экспансии английского языка, повсеместно распространившегося в мире.
Нации
Язык — наиболее подходящий инструмент для конструирования нации. Ему приписывается ряд значений, которые устанавливают жесткую смысловую связь между ним и нацией, его превращают в олицетворение народа, который на нем говорит. Язык ввинчивается в интерпретационную схему нации — и вот он уже истолковывается в качестве ее атрибута.
Благодаря этому механизму язык становился «национальным достоянием», «средоточием национального духа», «живой связью между нашими предками и нынешним поколением», «хранителем национальной культуры, традиций национальной жизни» и так далее. Прежде всего, он оформлял противопоставления «мы — они», «свои — чужие». Речь идет о языковой демаркации различий между сообществами. Она дополняет государственные границы, которые в эпоху модерна совпадают с национальными. И вот уже иностранный язык изучают как язык «их», «чужих», как что-то, идентичное другой нации. В период, когда язык представляет собой едва ли не единственный символ идентификации, самоопределения человека, развитие лингвистики набирает силу.
«И славно пишет, переводит…»
Не считая случаев профессионального применения языка, раньше знание иностранного означало возможность демонстрировать уровень образованности. Мир тогда развивался относительно планомерно, с небольшими характерными скачками (как в период Великих географических открытий).
Человечество вяло-академично искало способы взаимных контактов, изобретая искусственные языки на основе наиболее распространенных или тех, на которых говорит наибольшее число людей. Воляпюк или эсперанто — вот только некоторые из примеров.
Приблизительно с конца XIX в. мир становится качественно иным. Теперь ход его истории совершенно изменил свою скорость и стиль. Привычные формы и категории отныне перестали иметь вес — в ход пошли геометрическая прогрессия и мгновенность реагирования.
Сегодня владение иностранным языком — это не способ показать высокий интеллект, но необходимость.
Современный вызов переводчикам
К середине ХХ в. ритм жизни, устройство сознания и самоопределение человека согласуется со всё быстрее развивающимися технологиями. Благодаря уникальным средствам связи, появлению сверхзвукового самолета, компьютера, развитию космонавтики — благодаря всему этому, понятия пространства и времени меняются. От возможности услышать человеческий голос за тысячи километров, узнать новости с такого же расстояния в считанные секунды сознание вынуждено прибегать к новым способам восприятия окружающего мира и новому образу мышления.
При такой картине мира мобильность интеллекта современного человека должна быть максимальной. Повышается гибкость и восприимчивость умов.
К концу ХХ и началу ХХI в. в мире правят бал информация и коммуникативная сфера. Без возможности быстрого налаживания связей и решения вопросов невозможно затеять ни одного проекта, провести ни одной кампании. Язык и общение превратились в главный способ социально-культурного взаимодействия — и в главную его ценность.
И продавцы-консультанты
Культуру нашего времени отличает также и возможность иметь представление обо всех товарах, услугах и предложениях. У человека есть все для ознакомления абсолютно со всеми видами сообществ, течений, направлений, знаний — со всем, что вообще предложено и представлено в мире. Способность воспринять это зачастую зависит от знания языков, на которых выражена информация.
Во время, когда человек совершает сделку с партнером на другом конце света, пишет статью об исчезающем народе, обращается к источникам в Интернете, запрашивает информацию в международных агентствах, способность понимать и использовать другой язык становится просто определяющей. При этом добавит очков отменное знание как наиболее распространенного ныне языка (повсеместного английского, испанского, китайского), так и необычного, специфического, интерес к которому может возрасти или знатоков которого просто не хватает (пушту, сербский, венгерский).
География
Феномен языка состоит в том, что человек переживает момент выражения чего-либо — состояния, эмоции, действия. Homo sapiens проживает переданный момент, полно его осмысливая.
Ветер тревожит кроны деревьев в лесу — но это не звуки языка.
Язык неизменно проходит через человеческую интерпретацию и рефлексию.
И он отражает природу вокруг нас.
Язык и горы
Почему языки кавказских народов даже на слух совершенно иные, чем, скажем, языки Дальнего Востока, Китая, Кореи, но гораздо ближе к языкам балканским или южно-европейским? Гортанная манера произнесения звуков, необычные акценты в словах, характерные интонации — то восходящие и резкие, то узнаваемо переливчатые — отличительная черта и сербохорватского и осетинского языков, хотя они даже географически никак не пересекаются. Почему? И там, и там — горы, локализованность среды обитания, в которой острее ощущаются перемены. Это требует скоропалительных решений, яркости и активности.
Горы, ветер, снега вверху и влага у подножий. Контрастность темперамента, привычек, уклада. И, как следствие, гортанные звуки речи…
Языки таких народов отличаются сильными хрипящими звуками (почти признаки самцовости: так мужчина в условиях жесткой конкуренции пытается устрашить соперника), большим количеством тонов и полутонов, восходящих интонаций, малым количеством гласных звуков в пользу сплошного ряда согласных в словах.
Язык на Востоке
У жителей Дальнего Востока, Японии, Китая, Кореи всё иначе. В условиях равнин с обширными пространствами по сторонам психика человека развивается по-другому. Небольшие деревца, невысокие холмы, крохотные карликовые цветы посреди степей — это строит неспешность темперамента, тонкость восприятия окружающего мира и лаконичность в выражении действительности. Именно поэтому языки здесь характеризуются лаконичностью слов, их устойчивостью (потому как разве можно изменить даже за столетия слово из трех, двух букв, а иногда и из одного звука?). Всё в природе стремится к балансу, поэтому если слова очень коротки — значит, это для передачи как можно большего смысла, а предложения из них представляют собой труднейший для восприятия не носителем языка набор иероглифов.
Грамматика порядка
У немцев всегда было самое разное количество земли, от обширных пространств до маленьких разрозненных клочков — и поэтому, вероятно, этим народом так ценились порядок и система. Чтобы земли не распадались как попало, нужны жесткий контроль и силовое управление, и в этом смысле Германия до сих пор — лидер в мире.
Где еще, как не в армии, порядок полноценно вступает в свои права?
Это изначально были воины — скорее, исполнительные, чем решительные, но воины. Культ мужчины, покорного более сильному начальнику, стал главным критерием в оценке человеческих качеств. Строгая иерархия, многоступенчатая система подчинения сделала немцев одной из самых бюрократических наций — и едва ли не самой военизированной.
Немецкая музыка величественна и строга, прекрасно выстроена и красива настоящей, готической красотой, исполненной какого-то священного не то трепета, не то ужаса и благородства. Именно поэтому немецкое музыкальное искусство так знаменито своими маршами, тяжелым металлом и классическими, пугающими своей силой и мощью, операми или барочными произведениями.
Архитектура страны, даже ультрасовременная, подчинена немногим правилам: всё очень удобно, просто и максимально практично. Квадратиш, практиш, гут, в общем.
Типичный немецкий характер вряд ли допустит неожиданное, как вихрь, течение дружбы, сотрудничества или любви.
Структура немецкого языка впитала в себя военизированный порядок всей социокультурной системы Германии и ее историко-географического контекста. Без него невозможно понять, почему немецкий язык именно таков.
Ценящие грамматическую чистоту и выверенность речи иностранцы для немцев — предмет восхваления и уважения.
Культура
Основные различия иностранных языков сводятся именно к культурологическим различиям.
Часто достаточно, пожалуй, завязать со студентами дискуссию о той культуре, которая передается на изучаемом языке, чтобы интерес к самому языку возрос и укрепился.
Главное то, что познается, а не на каком языке это познается.
Чтобы стать полноценным обитателем современного информационного глобального «форума», изучение языка именно в таком контексте просто необходимо. Кроме того, это дает представление о реальном положении в стране изучаемого предмета.
Китайский путь
Если какой-то народ долго находился в изоляции от прочих, то вся система его языкового строя будет тесно связана с культурой страны вообще.
Китайцы направили свое развитие внутрь. Разумеется, это отразилось и на языке: закручиваясь по спирали, до глубины, до бесконечно малой частицы, словно их знаменитый «шар в шаре» (метод вырезания из слоновой кости — углубляясь внутрь предмета) китайский язык стал практически стопроцентно самобытен, без каких-либо заимствований из других языковых групп, без влияния на него чужих культур.
При изучении китайского понимание возможно только путем полной замены всех лексических единиц. Здесь нет возможности прибегать к аналогиям из других языков, к параллелям, к знакомым формам и средствам выражения мыслей, чувствований и действий. Сам тип мышления вообще настолько отличен от европоцентристской традиции, что переводить с китайского нужно, сначала интерпретируя значение текста в логическом плане — и лишь потом в лингвистическом.
Пёстрая смесь
Для того чтобы понять язык, нужно в первую очередь понять культуру, частью которой он является. Это будет современно — на стыке дисциплин! Каждый студент должен относиться к языку как к зеркалу, в котором отражаются география, климат, история народа, условия его жизни, традиции, быт, повседневное поведение, творчество. А отражаться может сильная мешанина. Язык изначально не является атрибутом нации. Его превращение в национальный символ, ценность, святыню, хотя оно и неизбежно, происходит постепенно.
Например, Болгария. В нынешней ситуации, когда русско-болгарский туризм развивается не по дням, а по часам, становится очевидной заинтересованность в изучении болгарского языка. Болгары — казалось бы, просто славяне, близкие русским. На севере страны действительно преобладает славянская культура, но к югу от Балканского полуострова в большей мере прослеживаются фракийские черты.
Какая музыка у болгар! Тут и исламские, похожие на молитву муэдзина, песнопения, и исконно славянские, чистые мелодии, и подобные молдавским, рвущие душу песни-пляски.
Обрядовое блюдо на Сырницу (Масленицу) здесь восточная халва, типичное лакомство и для мусульман.
Имена болгар причудливы — когда все они вместе. Примерно треть и слов, и имен турецкого (тюркского) происхождения: Азис, Преслава, Магда, Амет, Камелия, Петер, Ивана…
Поэтому естественно, что в одно и то же время в болгарском языке, красивом и интересном, как игра, слова тюркского происхождения уютно соседствуют с исконно славянскими. Так язык, переходя от народа к народу, переживая один период за другим, впитывая особенности и традиции этносов, обретает, наконец, свою форму. И эта форма не конечна — наоборот, она постоянно реагирует на культурные и исторические изменения.
***
Если к тому же учесть, что человеческий язык есть не просто способ передачи реакции на что-либо, но и набор символов, то профессия переводчика становится, пожалуй, еще привлекательнее.