О республиках бывшего СССР забывать негоже: территория умолчания между российским и «совершенно западным» образованием не способствует объективному взгляду ни на мировое высшее образование, ни на конкретных российских абитуриентов. Так какова же связь между вузами Москвы и Киева, Кишинева и Тбилиси – и при чем здесь лично вы?
Содержание
Порвался ли красный флаг
Есть ли у нас единое образовательное пространство сегодня? Да. Оно едино хотя бы настолько, насколько сохраняется единое культурное и историческое пространство.
Когда-то у всех нас был общий поэт номер один – и сегодня Молдова как ни в чем не бывало проводит пушкинский фестиваль, а университеты Таллинна и Тарту отмечают день рождения великого пушкиниста ХХ века Юрия Лотмана.
Когда-то у нас была общая война номер два – и вот не один лишь Киев, а еще почему-то Москва, Минск, Кишинев и Ереван по видеомосту смотрят и слушают, как возвращается в украинские учебники истории наименование «Великая Отечественная война», изъятое оттуда при прежнем министре образования Украины.
СССР больше нет, конечно. Однако в российском Ижевске невзначай открывается азербайджанская школа. Приднестровский университет (Молдова) имени Тараса Шевченко (Украина) проводит свою презентацию в нашей Госдуме (Россия, Москва). МГИМО создает землячества – азербайджанское, армянское, белорусское, грузинское, казахское, кыргызское, латвийское, молдавское, таджикское, узбекское и украинское. РГГУ издает учебник украинского языка для украинских диаспор России и СНГ. ЮФУ совместно с вузами Украины и Беларуси принимает участие в некоей программе МИГО – по ней студент-«технарь» может заодно с основным получить еще и гуманитарное образование. В региональной Сетевой академии Cisco при Гомельском государственном университете (Беларусь) занимаются около 100 студентов из ближнего зарубежья (граждане Азербайджана, Армении, Грузии, России, Туркменистана, Узбекистана, Украины). Мэрия Москвы посылает в Крым пособия (для школьных кабинетов русского языка) и профессоров – проводить тренинг для местных учителей. В вузы Грузии поступает порядка 200 азербайджанцев. Во французской Сорбонне затевают спецкурс «Классика литератур СНГ» – и вот несколько республик снова рядом, на соседних страницах. Блогеры-преподаватели из России и Беларуси в неформальной интернет-обстановке делятся педагогическим опытом. В ближнем зарубежье действуют филиалы российских вузов. Российско-национальные университеты открыты в Армении, Белоруссии, Кыргызстане, Таджикистане. Обмен образовательными услугами между странами поддерживается работой по сопоставлению аналогичных документов об образовании и ученых степенях. В области образования подписываются многосторонние международные соглашения между странами бывшего СССР. Министры образования стран СНГ встречаются и общаются…
Итак, СССР действительно больше не существует? Тогда откуда такая, как сказали бы в Одессе, «картина маслом»?
Честно говоря, не всегда именно ностальгия по бывшему Союзу является источником совместных проектов или просто схожих решений. Причины могут быть разными. То глобальные тенденции вмешаются – и тогда украинцы сравнят свое независимое тестирование с американскими тестами, а ведь оно до боли похоже на наш ЕГЭ. То более локальные общности поднимут головы – и тогда Киевский славистический университет организует олимпиаду для школьников из славянских стран, на которой россияне оказываются бок о бок с украинцами. То же можно сказать о сетевом университете ШОС, объединяющем вузы Азии, среди которых случайно попадаются и «некогда советские».
Зато когда в мае 2010 года президент России Медведев читает лекции киевским студентам, а в сентябре он же становится почетным доктором Бакинского университета, – такое не воспринимается как стопроцентно международные акции. Мы, потребители этих новостей, просто не можем не вспомнить о временах единой страны.
Общее образовательное пространство СССР раскололось, порвалось, потрескалось, но оно подобно книге, которую имеет смысл аккуратно подклеить – и прочитать. Ведь между школами и вузами вновь отдельных стран возможны какие угодно связи, просто это не всегда видно из Москвы и не всегда ею контролируется.
Образовательное пространство существует независимо от того, как много человек это заметили. Оно обладает некоторыми общими характеристиками. Одна из главных – язык межнационального общения на этом пространстве. Не английский, как во всем мире, а русский.
Русский язык
Многие бывшие союзные республики около 20 лет назад затеяли движение прочь от русского языка. А как обстоят дела сегодня?
Наиболее жесткую позицию занимает Прибалтика. Директор Центра государственного языка Латвии категорически против разговоров о возможности разрешения преподавания на русском языке в государственных вузах страны. Можно обучать студентов только на официальных языках ЕС, а тот факт, что русский – вообще-то язык ООН, Латвии не указ. В соседней Эстонии число учеников, желающих получить образование на русском, продолжает снижаться. Родители отдают детей в эстонские школы ради будущей карьеры детей, а русские школы закрываются, хотя и не все.
Похожая ситуация была и на Украине. (Кстати, и в Латвии, и на Украине выходили учебники русского языка мягко говоря, с не лучшими примерами нашей речи. Для чего? Не иначе как для того, чтобы принизить культурное значение великого и могучего.) Однако после недавней смены власти у жителей Украины появилось право сдавать тесты в вузы в том числе и на русском. Это поможет русскоязычной молодежи Украины не путать термины, которые на языках братских славянских народов всё-таки сильно различаются.
В азиатских государствах тоже наметилось движение навстречу русскому языку. Летом в Ташкенте в Национальном университете Узбекистана состоялся межвузовский круглый стол, посвященный преподаванию русского языка. Возможно, цели этого мероприятия на самом деле вполне прозаичные – расширить в итоге доступ местной молодежи в российские вузы, но на круглом столе дипломатично говорилось о языке как о средстве гуманизации. Тогда же парламент Армении решил, что пора вновь открывать русские школы: ранее они были закрыты (за исключением двух на всю страну – для неармян по национальности и неграждан Армении). В результате население Еревана устроило акцию протеста, видя в этой «экспансии» угрозу армянскому языку – и даже потребовало отставки армянского министра образования. Что и говорить, вернуть русский язык на утраченные позиции будет нелегко.
Тем не менее, наш с вами язык способен даже ущемлять язык той или иной республики, сам при этом не будучи ее официальным государственным языком. Так случилось в Гагаузской автономии в Молдове: там учатся на русском, что в ущерб гагаузскому языку – одному из местных языков.
Как в зеркале
Правильно ли считать большой конкурс в современный вуз прямым потомком советской очереди? Вряд ли. Вообще объяснить наличие общих моментов и тенденций в образовательных системах стран бывшего СССР можно по-разному – хотя в числе прочих причин вполне могут быть названы и советские привычки. Например, украинские абитуриенты, не чуя конкуренции, по-капиталистически серьезной, так же задерживают сдачу оригиналов документов в вузы, как и россияне. Впрочем, начинать говорить на эту тему надо было бы с того, что в обеих странах есть манера задерживать информирование о правилах приема очередного года.
И в России, и в Грузии принимаются санкции в отношении репетиторов. В России – потому, что «к ЕГЭ можно подготовиться и без репетиторов», а в Грузии репетиторы вызывают пристальный интерес у налоговиков. Оба эти повода сводимы к идее социальной справедливости, а она набрала наибольший вес именно во времена СССР. Всё сходится: само репетиторство-то еще при царизме процветало! Хотя и среди бедных студентов.
И напротив, есть соблазн сказать: вот не развалился бы Союз с его крепкой системой образования – и не было бы стольких «двоек» у новоиспеченных студиозусов! Прошлый учебный год «подарил» Москве печально известный диктант с удивительными неологизмами «поциэнт» и «через-чюр», а Киеву – 64% неудовлетворительных оценок первокурсников Политеха по физике и 53% – по математике. А Союз действительно развалился, но пенять на это поздно.
Ни антисоветскими, ни просоветскими не назовешь простые факты, похожие на российские реалии: поступающие в вузы Литвы могут указать в заявлении до 12 вузов, в вузы Украины – до 5, в Узбекистане поступают по баллам, а в Азербайджане есть преференции льготникам. Знаменитая азербайджанская льготница Сафура Ализаде заняла пятое место на Евровидении-2010 – но совершенно непонятно, насколько буржуазно Евровидение.
В этом контексте вообще многое неочевидно. Школьная медаль, значимость которой при поступлении отменили и Россия, и Украина, представляет собой что-то вроде медали за ударный труд рабочего – или это знак отличия для будущих белых воротничков? Кого воспевают те же Россия с Украиной, повышающие сегодня статус бакалавров, человека труда (социализм) – или профессионала среднего звена (капитализм)? Скорее всего, в ответах на эти вопросы общее советское прошлое двух республик окажется совершенно ни при чем. А вот настоящее во всей его сложности – конечно же, да. Так что займемся поиском поучительных различий.
Учимся у «младших»
Россия – традиционно «за старшую», но это не значит, что она автоматически учитель для младших. Ей самой есть что узнать хоть от Беларуси – европейского изгоя, хоть от Грузии – вообще недавнего ярого врага; да и не только от них. По крайней мере, это даст шанс поразмыслить над чужим опытом и не воспринимать свою практику как единственно возможную. Вообще высокомерие как минимум ненаучно.
Во всех школах Грузии по инициативе ее президента учителями английского языка с 1 сентября работают прибывшие из англоязычных стран педагоги. Совершенно очевидно, что, благодаря этому, дети раньше заговорят по-английски. Тогда как Россия до недавнего времени ограничивала для иностранных преподавателей возможность работать в наших вузах – соответственно, срок, когда студенты могли начинать говорить на «языке» мировой науки, был отодвинут на будущее.
В Беларуси негосударственные вузы проработали меньше 10 лет, их закрыли либо вытеснили за пределы страны: так, Европейский гуманитарный университет, ранее обучавший студентов в Минске, сейчас вынужденно делает это в соседнем Вильнюсе. Душить инициативу преподавателей-энтузиастов со своим видением образования, конечно, нехорошо. Однако жестко ведущая себя Беларусь и не озабочена сегодня, как Россия, масштабной проблемой закрытия «псевдовузов»; абитуриенты Витебска и Могилева могут бояться чего угодно – но не того, что «их вуз закроют».
Пока Россия развивает систему колледжей – что в целом не в русле идеи полного общего среднего образования, – Таджикистан постепенно переходит на 12-летнее среднее образование, а в Литве активно обсуждается вопрос о введении системы 13-летнего среднего образования. А мы видим, что не стоит воспринимать какую бы то ни было тенденцию как единственно точно обоснованную и главную.
Не быть центром мира иногда полезно. При известной нелюбви к Москве большинство россиян ждут покорения мировых рейтингов именно московскими вузами, однако на самом деле вузам «периферии» не стоит расслабляться: у них есть все шансы. Ведь в той же Литве в международный рейтинг Webometrix попал не вильнюсский вуз, а Каунасский технологический университет.
И снова Литва: в этом году там впервые подавали документы в вузы по Интернету, был компьютерный сбой – это как раз тот случай, когда нам нужно учиться на чужих ошибках, чтобы не допускать своих: сбившись, система не бездействовала, а рассылала абитуриентам sms-ки, что они никуда не поступили. Вице-министр образования даже извинялась потом за это.
А особенно интересно наблюдать за Украиной: ее различия с Россией каждый раз наталкивают на размышления. Украина учит выбирать на выпускном тестировании не обществознание, а историю и математику; она сделает тесты по математике разноуровневыми; она организует тестирование для «сов» – в 11 утра; она восстановила льготу выпускникам подготовительных отделений; она планирует выносить вопрос об увеличении набора по специальности или об открытии нового факультета как минимум на голосование облсоветов; она дает более гуманитарный, нежели у нас, обязательный для поступления набор дисциплин; ее абитуриентам массово интересна специальность «Транспортные технологии». Также Украина напоминает нам приемчики из общего советского прошлого: именно тогда действовал так называемый «средний балл за аттестат», и сейчас в России это забыто, а в братской республике – как раз актуально. В результате ребята вынуждены подтягивать «лишние» предметы, и сообщают, что продажи бланков классных журналов странно возросли: понадобились запасные? Но и уровень знаний среднего абитуриента, не исключено, тоже возрастет.
Свет клином не сошелся
Понаблюдав за образовательной миграцией потомков советских людей, вы убедитесь, что это не менее занятно, чем, подняв взоры к небу, изучать довольно сложную тему миграции птиц в зоологии. Птицы не обязаны улетать в теплые края! Пернатые бывают разными – синантропами, оседлыми, полуоседлыми, кочующими и перелетными… Точно так же представление о том, что россияне стремятся непременно учиться в Москве или уж в университетах Великобритании, Франции, Германии или США, а на их студенческие места в Россию охотно усаживаются, скажем, украинцы, довольно поверхностно.
Спору нет, из-за демографического спада наша страна будет расширять прием на бюджетные места ребят из СНГ, причем почти на общих основаниях с российскими выпускниками (почти – потому что порой вашим конкурентам из ближнего зарубежья в дополнение к заявлению нужно написать еще и мотивационное письмо). Уже становится тенденцией, что в этих условиях юные эстонцы, например, нередко выбирают московские студенческие билеты и петербургские зачетки. Известен и маршрут, которым они «летят» (в каждой республике он свой): наши северо-западные соседи действуют через Таллиннский институт Пушкина как через посредника посольства России.
А вот украинцы, несмотря на то, что налаживается даже двусторонняя практика взаимного предоставления бюджетных мест, едут не только в Россию, но и, подобно нам, посматривают на Великобританию и Канаду. И, конечно, нужно упомянуть, что украинских студентов, так же, как и наших, отбирают для обучения в Европе в рамках программы Erasmus Mundus.
Вообще и здесь возможны варианты: азербайджанцы, не желая менять цветущий, солнечный Баку с гранатовыми деревьями на его улицах на туманы Альбиона, тем не менее получают двойной диплом – азербайджанско-британский. Такая возможность открывается для них вследствие договоренности между Азербайджанским университетом языков и университетом Essex.
А молдаване вообще ведут себя наименее стандартно. Они едут за дипломами даже в Китай: эта страна зовет жителей Молдовы на учебу и дает стипендии. Всё серьезно: вначале в течение года стипендиат проходит подготовительный курс по изучению китайского языка, студенты отбираются по конкурсу.
Постсоветское образовательное пространство существует. Оно соприкасается с образовательным пространством всего мира – и больше не может быть для нас террой инкогнита.